вдвоем ходили осматривать прибежище контрабандистов, а у Элис совершенно не было желания туда спускаться. Констебль со своим холщовым портфелем забрался в коляску и уехал, а тело барона так и осталось лежать под лодкой.
Элис отошла от окна и поставила на столик между двумя креслами графин шерри и тарелку песочного печенья. Она села в одно из кресел, положила ноги в чулках на скамеечку для ног и сидела, ни о чем не думая, пока не вошел Лэнгдон и не уселся напротив; вид у него был жуткий: лиловый синяк расползся на половину лба. Элис налила им обоим по бокалу шерри и предложила ему печенье.
— Рассказать тебе, что мы нашли в пещере? — спросил Лэнгдон, попробовав шерри и печенье.
— Надеюсь, не очередные гробы с мертвецами.
— Нет. Как ни странно, мы нашли там шляпу барона. В точности как ты подумала, когда нашла его тело. Он наверняка погиб в пещере, а потом его выволокло оттуда с отливом и снова выбросило на берег.
— А как ты думаешь, что ему там понадобилось? — спросила Элис. — Гробы увезли. Вряд ли он интересовался морскими блюдцами и рачками.
— Загадка. Кроме шляпы мы нашли головку молотка с отломанной ручкой и револьвер с несколькими стреляными гильзами. Как ты уже знаешь, у барона была прострелена нога, а голову ему скорее всего размозжили молотком. Еще мы нашли разбитую лампу, точнее, две. Значит, он с кем-то встречался, и эта встреча оказалась для него смертельной.
— Ты хоть раз упоминал кузена Коллиера в разговоре с констеблем?
— Не упоминал.
Элис кивнула и пригубила шерри — первоклассный шерри, одна из дюжины бутылок, оставленных Гилбертом, который днем вместе с Табби отбыл в свой дом в Дикере. Фробишеры, должно быть, теперь довольно далеко.
— Обязывает ли нас мораль рассказать о кузене Коллиере? Может, это наш долг? Вчера вечером я заметила ссадину у него на щеке и пятна, похожие на кровь, на брюках. Возможно, это кровь барона.
— С тем же успехом это могла быть его собственная кровь — скажем, порезался, когда брился.
Элис немного подумала о долге — перед законом и перед своей семьей, иногда противоречащими друг другу, — а потом сказала:
— Наверняка порезался, когда брился. Вспоминается бритва Оккама.
— Сущая правда, — кивнул Сент-Ив, улыбаясь ей. — Зачем вмешивать, возможно, ни в чем не повинного человека в это ужасное дело? Для чего? Не ради же правосудия. Записка с его подписью исчезла. Общество гурманов распущено в принудительном порядке, а те немногие, кто знает о его делах, вряд ли назовут его имя. Многое могут потерять, но выгоды никакой. Как бы там ни было, их всех повесят за убийство Джулиана Хоббса.
— Не собираюсь их оплакивать, — сказала Элис. Они еще помолчали, наконец она пояснила: — Признаю, что у меня есть эгоистичный мотив. Мне гораздо легче на душе теперь, когда Коллиер исчез и ему не угрожает ни Общество гурманов, ни полиция. Мне кажется, он будет вполне счастлив, давая читать книги за пенни и шиллинги в глухих местах, а он заслужил немного счастья.
Лэнгдон тем временем заснул в своем кресле, и при взгляде на него Элис не верилось, что бурные события последних суток ей не приснились.
Она подлила себе в бокал немного шерри и оглядела комнату. Хорошая комната в хорошем доме. Дома бывают хорошими или плохими, светлыми или мрачными в зависимости от того, кто в них живет, любят ли хозяева свой дом или равнодушны к нему. Как и семьи, подумала она. Сколько лет они вместе, сколько всего странного видели и делали и как сумасшедше быстро летят годы.
Наконец, решив, что размышлений на сегодня достаточно, Элис встала и подошла к выходящим на запад окнам, чтобы посмотреть, как солнце исчезает в море. После заката ветер стал холодным, и пришла пора закрыть рамы.
Примечания
1
The Here-and-Thereians, 2016
2
Earthbound Things, 2016
3
River's Edge, 2017
4
The Gobblin' society, 2020
